Артюр Рембо, по своей воле или вопреки ей, неразрывно связан с землёй, которая его породила:  с Шарлевилем и францускими Арденнами. Он никогда не упускал случая продемонстрировать свою неприязнь к родному городу и при этом никогда не стеснялся в выражениях. Особенно в письмах:  «Вы счастливчик, вы больше не живёте в Шарлевиле! - Мойгород самый дурацкий из всех провинциальных городов. Как видете, у меня  больше нет на этот счёт ни каких иллюзий» (письмо  Жоржу Изамбару, 25 августа 1870 года). Подобным же образом он отзывался о Роше,  деревушки, где его мать унаследовала ферму-ту самую, на чердаке которой была написана в 1873 году «Пора в аду».
Чем  обьяснить такую резкость? Артюр Рембо родился  20 октября 1854 года и происходил из простой среды. Его отец, военный, которого мальчик  практически никогда не видел, с начала шестидесятых годов  порывает все связи с семьёй. Матери придётся одной воспитывать четверых детей – то в Шарлевиле, где они ходят в школу, то в Роше, где все заняты полевыми работами и жатвой.  Артюр – один из лучших учеников шарлевильского коледжа, он колекционирует награды и поощрения, но уже уже отличается независимостью суждений, с трудом приноравливаясь к дисцеплине и косности школьных программ.
И тогда, и впредь, до конца жизни, Рембо желает только одного : бежать. Между 1870 годом и началом своей африканской эпопеи в 1880-м он не менее полутора десятков раз срываетсю с места, возвращаясь то в Шарлевиль, то в Рош; его манят Париж, Брюссель, Лондон, Льеж, Антверпен, Штутгард, Милан, Марсель, Вена, бремен, Стокгольм, Швецария и т.д.
Всегда - чужие края. И всякий раз, спасаясь бегством от «пошлости» родного города, Рембо возвращался назад, как корабль возвращается  в порт приписки. То, за что Рембо поносил Шарлевиль и арденнскую деревню, было, в конце концов, не более чем ощущением, что они являются помехой его порывам к свободе;  на  самом деле речь  шла о «пейзаже в серых тонах», который он не упускал случая открыть в любом другом уголке земли. «Путник в башмаках, подбитых ветром», как назвал его Верлен, был вечным странником, нигде не находящим покоя; он всегда в движении, он надеется, что в другом месте будет лучше, ему «не терпится найти исходную точку и формулу».
Тогда можно понять, почему в вадцать лет он отказался от литературной деятельности. Жизнь и творчество Рембо находятся в полном согласии друг с другом. Он знал, что жизни, которой он пытался достигнуть благодаря поэзии и сделать поэзией, этой «подлинной жизни нет. Ибо нас нет в мире», - и написал об этом в «Поре в аду». Итак, настоящая жизнь – в другом месте. И это  другое место необходимо как можно скорее найти. Верлен, благодаря которому стихи Рембо были спасены, начиная с 1888 года неоднократно свидетельствовал в пользу такого согласия поэзии и судьбы: «Он не был ни дьяволом, ни добрым Боженькой, он был Артюром Рембо, то есть великим поэтом, совершенно оригинальным, удивительным языкотворцем, обладающим неповторимым вкусом к слову, - жизнь его состояла из единого порыва в перёд, освящённого светом, силой и непогрешимой логикой, под стать всему его творчеству».
Явление Артюра Рембо часто уподобляют вспышке звезды, чей свет не виден современникам, поскольку доходит до нас лишь через века после её смерти. Сегодня этот свет говорит нам, вопрошает нас куда отчётливее, чем вчера.
Чтобы понять Рембо, прочитаемРембо, - попытаемся отделить его от других авторов.
Конечно же, стихам Рембо куда как хватает красоты итайны. Большинство из них, наподобие «Гласных», породило бесчисленное количество интерпретаций, в то время как сам Рембо, кажется, уже заранее развенчал подобные попытки.  « Только я один подобрал ключи к этому параду уличного дикарства», - писал он в «Озарениях». Таким образом, надо не бояться ощутить всю наготу, всю мякоть стихов, с которых снята кожура. Есть  понятная очевидность в чистом и простом акте обычного чтения поэзии. Именно тогда и может произойти истинная встреча со светом. Но такой акт чтения является одновременно и актом полной отдачи: дружба с Артюром Рембо требует жертв.